Милютинский переулок, 9с1, 1927-28, арх. А. Я. Лагнман, Л. З. Чериковер
Трехэтажный домик с гладкими светлыми стенами по-конструктивистски лаконичен, но соразмерность всех его деталей выдает классицистическую выучку. Лангман и Чериковер выстроили этот объект в 1927-28 годах, однако на подробнейшем плане 1930-х вместо него — белое пятно. Объект был поважнее, чем сама Лубянка: тут со своими семьями обитал и глава учреждения Генрих Ягода, и его заместители.
Предыстория
В 1914 году на этом месте снести старый особняк, чтоб выстроить семиэтажный «Дом французской нации» с консулом, военным атташе, театром, кинотеатром, поликлиникой, аптекой, выставочным комплексом, доходными квартирами, жильем для дипломатов и гостей из Французской республики… Все эти виды перечеркнула война.
В 1923 году пустырь сдали в аренду МГТС. Телефонисты здесь, нарушив правила, построили сарай, но в 1926 году самострой пришлось снести.
Третьей попыткой что-нибудь соорудить в этом месте стал проект Аркадия Лангмана. Это был архитектор ОГПУ, работавший в Строительном отделе вместе с молодым соавтором Лазарем Чериковером. Пишут, что Лангман строил (как опытный мастер) с «уважением к человеческой психологии и антропометрии» и обладал репутацией «внимательного к пожеланиям заказчика профессионала». Не дом — оазис!
И боксы-камеры Лубянки спроектированы тем же Лангманом «с учетом психологии» — чтобы подавить и сломать заключенного.
Первые обитатели «оазиса» в полном составе попадут сначала в эти боксы, потом — на расстрельный полигон. Два архитектора переживут все бури и умрут в своих постелях в 1960-е.
В зоне комфорта
О времени модерна и доходных зданиях начала века напоминает пара закругленных эркеров. Третий — на заднем фасаде, со стороны Малой Лубянки. Каждый эркер соответствует центру парадной анфилады из трех залов. На каждом этаже — по трех-, четырех- и пятикомнатной квартире (там еще комнаты прислуги, но они в счет не идут) с отдельным черным ходом и игравшими роль холодильников холодными шкафами и другими «буржуазными» удобствами. Чтобы хозяева друг другу не мешали, три квартиры этажа разделены лестницами и не имеют общих стен. Все распланировано с элегантностью и здравым смыслом.
Дворовый выступ дома — четырехэтажный, так что квартиры этой части здания приподняты на полэтажа. В цоколе этого выступа жили шоферы и охранники.
Так было до хрущевского периода, когда всех расселили.
Ягода. Судоплатов
Дом предлагали признать историческим памятником, однако Мосгорнаследие ответило отказом. Ведь многие лубянские тузы и в наше время вызывают отвращение.
Здесь жили знаменитые разведчики и контрразведчики Артузов и Трилиссер, «кровавое ничтожество» Яков Агранов (погубивший Гумилева) и, наконец, «усердное ничтожество» (по замечанью Троцкого) – Генрих Ягода. Он управлял лубянским ведомством с конца 20-х, за спиной вечно больного Менжинского, и устраивал у себя дома Валтасаровы пиры.
В этой квартире Ягоду и взяли. Отряд чекистов целую неделю перекапывал и переписывал вещи вчерашнего наркома. Тут и на даче: 33 огнестрельных ствола, 89 пар обуви, 120 шкур, 165 трубок, 1229 бутылок древних вин, 1278 антикварных изделий, почти 4 тысячи порноснимков, 11 тысяч сигар и так далее… Не промах был Генрих Григорьевич!
Жил тут и Павел Судоплатов, который организовал убийство Троцкого, а потом много лет морочил Шелленберга и его разведку (что помогло, например, окружить немцев на Волге). В начале 50-х генерал Судоплатов переехал в комфортабельное здание и, как вы, вероятно, догадались – вслед за Артузовым, Трилиссером, Ягодой…
Однако Судоплатов был хитер: в разгаре следствия сошел с ума. И дело встало. Несколько лет убили, чтобы симулянта «расколоть»; тем временем настала вегетарианская эпоха, и Павел Анатольевич вместо расстрела получил всего лишь долгий срок. Вышел, дожил до 1996 года, написал громкие мемуары.
В числе других жильцов называют начальника секретного отдела ОГПУ Терентия Дерибаса, близкого сподвижника Берии Владимира Деканозова, руководителя внешней разведки во время войны Павла Фитина, начальника ГУЛАГа Виктора Наседкина.
Агранов. Литераторы
Весьма колоритной фигурой был «специалист» по русским литераторам Агранов, живший в квартире 2. Якова Сауловича навещали приятели: лидер РАППа и вождь пролетарских писателей Леопольд Авербах (шурин Ягоды), знаменитый журналист Михаил Кольцов и, наконец, «глашатай революции» Владимир Маяковский, равно как заходившие на чай Лиля и Осип Брики.
«Вы думаете, кто такой Ося Брик?
Исследователь русского языка?
А он на самом деле шпик
И следователь ВЧК».
Эту эпиграмму приписывают Есенину.
С деятельностью Агранова связывают конец русского Серебряного века. Символично, что прямо напротив, во флигеле дома 14, этот век начинался: там увидел свет Валерий Брюсов.
Современность
С 1961 года в доме никто не живет. Здесь работало польское торговое представительство. Территория оставалась закрытой, и житель серого дома вспоминает, как его с другом по большому блату пропускали во двор, на каток. Каток был пуст.
В наши дни дом арендуют несколько коммерческих организаций. В подъезде — парадная лестница, облицованная дубом, с филенчатыми деревянными ограждениями. В основном, сохранилась старая планировка. В двух квартирах уцелели беломраморные камины, кое-где — исторические двери и тянутые карнизы.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.