Петровский бульвар, 8с3, 1786 (?), 1887
Гнездо талантов
Ради свободы Иван Куликов сунул руку в огонь. Свободу своему дворовому дала, умирая, старая барыня Анненкова. Наследник, на глазах у Куликова, кинул вольную в камин, а тот ее мгновенно вытащил из пекла: документ немного обгорел, но остался действительным.
Впрочем, возможно, все произошло не совсем так: Иван был знатный выдумщик и часто начинал такие песни:
— Когда мы с Суворовым Альпы переходили…
Супруга возмущалась:
— Мы с Суворовым, мы с Суворовым… Забыл, что ты — мещанин.
— Врешь, — отвечал Куликов, — я не мещанин, а российский гражданин.
В делах вчерашний крепостной был человеком честным и надежным и в 1820-х и 1830-х служил вольнонаемным камердинером в усадьбе Татищевых — Вяземских, где господа его звали по имени и отчеству. Иван Григорьевич с женою и тремя детьми занимал в левом флигеле трехкомнатную квартиру.
Дети войдут в историю русского театра, потому что камердинер отдал их в театральное училище на Дмитровке. Николай Куликов сделается актером и драматургом, Прасковья Орлова — известной актрисой и, наконец, Александра Шуберт-Яновская — звездою, ученицей Щепкина, объектом платонической влюбленности Достоевского.
Малышка Александра была «фавориткой» барыни, а фантазер-отец убедил девочку в том, что она — невеста наследника трона (будущий Александр II) и присылал «от цесаревича» подарки.
«— Когда я буду царицей, — болтала я как-то, я возьму княгиню к себе в статс-дамы, а княжну во фрейлины.
Тут случился старый князь, которого я не любила — он был всегда такой грубый.
— А меня, Сашка, возьмешь? — закричал он.
— Конечно, возьму, только в кучера.
Общий восторг и хохот».
Катуары в левом флигеле
Левый флигель, где была квартира камердинера, построили вместе с Татищевской усадьбой (1786). В одном ГИКЭ указано, что он дошел до нас, но перестроен, в другом — пишут о новом строительстве в 1887 году. Во всяком случае, чертеж из Альбомов Казакова показывает: домик XVIII века отличался от нынешнего не только декором. Тогда было только четыре оконных оси, теперь — восемь.
Здание изначально строилось для челяди Татищевых, через сто лет в нем поселились господа. В начале XX века здесь была квартира Андрея Катуара — одного из трех братьев, владевших в то время усадьбой (ее история — в статье про главный дом).
После 1917 года два брата-предпринимателя уедут на историческую родину — во Францию, третий останется в стране советов. Георгий Катуар был крупным композитором и автором учебников, по которым преподавали в Консерватории. «Затворник, поглощенный музыкой» прожил на Петровском бульваре до 1926 года и скончался в нашем флигеле.
Судя по «Всей Москве», профессор «затворился» в коммуналке № 3 с четырьмя соседями, имена которых тоже оказались в справочнике. Например (наверняка родственник основателя МХАТа):
«Немирович-Данченко Мих. Серг., преп. Петровский бул., 8, кв. 3 (2-й МГУ)»
Однако в справочники попадала малая часть москвичей. Представляете, какая многолюдная была квартирка?
В литературе утверждается, что композитор жил и умер «во флигеле, выходящем в Крапивенский переулок», то есть в доме «Крапивенский 3», который перед революцией входил в состав усадьбы. Это, определенно, ошибка: в справочнике «Вся Москва», 1926, уже известны жилтоварищества «Крапивенский, 1» и «Крапивенский 3», а адрес композитора дается как «Петровский бульвар, 8».
Позднее коммуналки превратились в кабинеты поликлиники, с 1977 года здесь, как и в главной усадьбе, был институт рефлексологии.
О криволинейной пристройке со стороны двора см. отдельную заметку.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.