Варсонофьевский пер., 5с1, 1932, арх. Л. З. Чериковер, на месте храма Вознесения Господня (Варсонофьевский монастырь)
Самое неприглядное здание в переулке стоит на месте самого старинного и замечательного.
Тут была церковь Вознесения Господня. Храм, по словам Грабаря,
«отличался исключительной стройностью, соразмерностью пропорций и законченностью прекрасно найденных форм, служивших источником неоднократного подражания и заимствования в течение XVIII века».
Прежде он был собором Варсонофьевского женского монастыря, упраздненного во времена Екатерины. От обители сохранилось только имя, которое передалось Варсонофьевскому переулку.
Убогий дом
Этой истории — пять веков. Монастырь (первоначально называвшийся Воскресенским) упоминается с 1509 года. Как и почему получил он другое, редкое имя, непонятно. Пишут о святом Варсонофии, епископе Тверском — ведь в сотне метров до сих пор белеют палаты Тверского подворья. Предание же говорит, что первой настоятельницей монастыря явилась инокиня Варсонофия — мать митрополита Филиппа Московского.
Святой митрополит стал обличать Ивана Грозного за казнь безвинных — и лишился патриаршества, был отправлен в Тверь, где его удушил Малюта Скуратов.
Монастырек был крошечным и бедным. Рядом с Варсонофьевской обителью лежало «убогое кладбище», или «скудельница»: то место, где хоронили умерших на улице, нищих, казненных или тех, кто принял смерть без покаяния.
Благодаря такому кладбищу маленькая обитель однажды попала в большую историю. Рядом со старорусскими «бомжами» погребли тела царицы и двух царей. Такую честь воздал Лжедмитрий свергнутой династии.
Так прорастали семена, посеянные Грозным. Началось Смутное время.
Борис и Федор Годуновы
Еще недавно Гришку Отрепьева били на поле боя, и судьба самозванца висела на волоске. Напротив, царь был бодр и весел, вряд ли его терзали «мальчики кровавые в глазах». Борис Годунов умер внезапно, будто бы сраженный громом. Сын его, шестнадцатилетний Федор Годунов, правил полтора месяца — самое краткое царствование в истории России. Москвичи изменили юному царю, в июне 1605 года в город вошел самозванец. Федора и вдовствующую мать (Мария Григорьевна, дочка Малюты Скуратова), по приказу Лжедмитрия, придушили; их объявили самоубийцами и погребли без отпеванья на позорном кладбище. Сюда же, в Варсонофьевский переулок, перенесли и гроб с царем Борисом, вырытый из Архангельского собора.
Но прошло меньше года — самого Лжедмитрия развеяли без погребения: прах лжецаря смешали с порохом и этой смесью выпалили из пушки. По веленью следующего самодержца (Василий Шуйский), останки Годуновых перезахоронили в Троице-Сергиевом монастыре, где и теперь стоит их усыпальница.
Старинную обитель упразднили через полтораста лет (в 1764 году) — и монастырский собор обратился в приходскую церковь.
Церковь Вознесения Господня
Двухъярусный собор заложили в 1692 году и смогли завершить только в 1730: задержка объясняется тем, что Петр I запретил каменное строительство вне Петербурга. Памятник связывают со «стилем Великого посольства» — так называют иногда ранний вариант петровского барокко, когда зодчие начали ориентироваться на североевропейские образцы.
Этот храм вызвал волну подражаний.
Церковь стояла в глубине участка — там, где теперь сереет поликлиника ОГПУ. На месте сквера и газона в XVIII столетии тянулись кельи, а по красной линии переулка проходила монастырская ограда с вратами и надвратной колокольней 1730 года. Когда монастырь упразднили, кельи сделались казармами московского гарнизона, а ко второй четверти XIX века — исчезли.
В 1820 году стоящая на склоне колокольня покрылась трещинами, и ее пришлось разобрать. В 1833 году на этом месте соорудили новую, ампирную.
Примерно в то же время к западу от колокольни появился ампирный домик причта.
История приходской церкви, пришедшей на смену монастырю, небогата событиями. Пишут лишь, что в 1901 году в ней венчался меценат Николай Рябушинский — создатель «Золотого Руна» (журнал составил эпоху в российском искусстве).
Что же касается собственных вкусов Николая Павловича, то они были странны. Несколько лет спустя, когда меценат уже бросил жену, художник Сергей Виноградов выпытывал:
— Почему ты разошелся с женщиной такой невиданной красоты?
А Рябушинский вздохнул:
— Ах, Сережа, я знаю, ведь она и вправду исключительно красива и доброго сердца. Но, знаешь ли, мала, мала.
Почему тогда замуж брал?!
Надо еще отметить, что семья Рябушинских связана с соседней усадьбой.
Гибель храма
В 1928 году сознательные граждане-соседи накатали жалобу:
«частые религиозные службы не дают покоя окружающему населению».
Львиная доля переулочного населенья состояла из чекистов, которым дали тут квартиры, чтобы жили без отрыва от Лубянки. Поэтому у церкви шансов не было, и уже в следующем году храм Вознесения Господня превратился в
«клуб кавалерийского полка отдельной дивизии ОСНАЗ ОГПУ».
Община верующих, забрав свои святыни, перебралась в церковь Николы в Звонарях.
Храм (вместе с ампирной колокольней и домиком причта) сломали уже в 1931 году. Профессор Дмитрий Сухов, спасший в ту эпоху не один шедевр архитектуры, успел вырубить капитель, несколько белокаменных плит с надписями и вывез их в собор Василия Блаженного, который уже превратился в филиал Исторического музея.
Так сгинул выдающийся столичный памятник. Как признавали специалисты уже в 1980-х, церковь была
«одной из самых значительных вертикальных доминант центра Москвы».
Что дальше?
Еще через год (1932) архитектор Лазарь Чериковер выстроил здесь трехэтажную ведомственную поликлинику (№ 5с1). В течение девяноста лет она сохраняла связь с одним и тем же ведомством и называется теперь центральной поликлиникой ФСБ.
За фасадным зданием, в глубине двора, стоит еще семиэтажное строение 3 (1976 год) и двухэтажное дореволюционное строение 2.
В народе сохранялась память об «убогом доме» в тех краях. Жительница дома напротив (№ 4) пишет:
«Я только опасалась по ночам выходить в туалет, из-за привидений. Это была, почему-то, очень обсуждаемая тема. Говорили, что на месте поликлиники напротив, было кладбище с сомнительной репутацией…»
Я сомневаюсь, что захоронения находились на месте поликлиники. Предполагаю, что они лежали к западу, ближе к углу переулка с Рождественкой — примерно там, где теперь дом № 3 и Институт востоковедения. «Убогий дом» ведь связывают и с соседней церковью Николая Чудотворца в Звонарях на улице Рождественка.
И все же примечательно, что кладбище убитых и казненных (XVI–XVII века) лежит так близко к месту массовых расправ в веке XX – к «расстрельному квадрату» Варсонофьевского переулка.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.