1823, 1894-96, арх. Л. Н. Кекушев, 1933-34, арх. С. Е. Чернышев
По виду — сталинка обыкновенная! — трудно вообразить, что у дома есть древние корни. На самом деле это до неузнаваемости перестроенный в 1930-х шедевр Льва Кекушева (1890-е). Однако и Лев Николаевич работал не с чистого листа, он использовал стены 1820-х. А значит, зданию, около двухсот лет.
Итак, у него было три обличья:
-
дом царевича Грузинского;
-
торговый дом Хлудовых;
-
министерство морского флота СССР.
Смутьян-царевич
Последний грузинский царь Георгий XII, правивший под российским протекторатом, умер в 1800 году, после чего Павел I присоединил Грузию к империи. Не все шло гладко! Генерал Иван Лазарев ворвался в спальню к вдовствующей царице Мариам с приказом разбудить детей и ехать в Петербург (1803 год). В ответ на эту грубость Мариам схватила со стены кинжал и заколола генерала. Царицу на несколько лет сослали в монастырь, а ее маленьких детей — свидетелей убийства — растили в Пажеском корпусе.
Эти царевичи потом купили в Москве два пустопорожних участка (1821-22). Участки же освободились после того, как был разрушен Пушечный двор (1803-1804) и срыты земляные укрепления Китай-города. Ираклий Георгиевич возвел свой дом на углу Театрального проезда с Неглинной (см. гостиница «Дюссо»). А Окропир Георгиевич — на углу с Рождественкой: это и есть наше здание! Кстати, царица Мариам тоже переселилась в Москву и должна была тут навещать сыновей.
Старший покинул Грузию в семь лет и все-таки мечтал восстановить царство отца. Окропир выехал в Тифлис и организовал там заговор (1832 год): предполагалось перебить русских чиновников во время бала и, приведя народ к присяге, отделиться от России. Заговор был раскрыт, Николай I всех помиловал. С тех пор грузинское дворянство стало к императорам вполне лояльным.
Князь Окропир Грузинский отделался недолгой ссылкой в Кострому, после чего был полностью прощен и возвратился в Москву, где и умер в 1857 году. Наследники владели домом на углу Рождественки с Театральным проездом до 1877.
Дом, о котором идет речь, выстроили к 1823 году. Это был
«каменный двухэтажный с подвалом особняк с деревянной галереей со стороны двора и двумя каменными службами. На протяжении 1830–1840-х годов участок застраивался жилыми флигелями и службами».
Здание выделялось «своей великолепной архитектурой». На фотографиях эта архитектура сохранилась плохо. Вот вид на дом князя Грузинского из-за купола церкви Троицы Живоначальной в Полях:
В середине столетия постройка стала трехэтажной.
Во второй четверти XIX века здесь располагалось «6-е заведение дилижансов», ездивших в Санкт-Петербург.
От кушака к Центральным баням
Все начиналось в 1817 году, когда егорьевский крестьянин Иван Хлудов поселился в «хижине» за Яузой и там сработал своими руками первую партию кушаков.
«Они мне стоили не больше 35 рублей. Помолившись Богу, я пошел на площадь и вхожу в первую попавшуюся на глаза лавку.
Разговор с лавочником был таким.
“А дорого ли ты хочешь за них взять, любезный?” Я молчал немного и потом сказал: “100 рублей!” Он улыбнулся. Я так и думал, что он хочет меня ударить — дрожь пробежала по всему телу. А он берет кусок, ставит его на полку, отодвигает ящик и выдает мне деньги — 100 рублей, и говорит: “Впредь, сколько у тебя ни будет, неси мне одному”».
Два десятилетия спустя мастер по кушакам вышел в купцы первой гильдии и умер. Один из сыновей, Герасим Хлудов, стал потом коллекционировать картины Перова, Федотова, Айвазовского. «Смахивал на англичанина» и принимал министров в своем грандиозном доме на Земляном Валу (усадьба Усачевых-Найденовых). Герасим Иванович строил богадельни и «дома бесплатных квартир».
Рассказывают, что, взглянув на Сандуны, текстильный фабрикант решил, что может выстроить бани еще роскошнее и прибыльнее, и приобрел оба владения князей Грузинских — так внутри квартала появились Центральные, или Китайские бани (на самом деле они существовали еще при князьях и были перестроены уже при хлудовских наследницах)
Хлудов скончался в 1885 году, участок получили четыре дочери — Александра Найденова, Клавдия Вострякова, Прасковья Прохорова и Любовь Лукутина. Все они были супругами крупных предпринимателей.
Торговый дом наследниц Хлудова
«Этот монументальный дом стал, несомненно, самой крупной и значимой для облика города постройкой Льва Кекушева 1890-х годов».
Эффектный купол сделался одной из доминант Лубянской площади, а статуи, рельефы и угловая арка в три этажа завораживали современников. Как писала «Неделя строителя»,
«…д. Хлудовых по Театральному проезду: замечателен смелостью, с которой архитектор обращается с масштабом, не замечая несоответствия в деталях, в глаза бросаются сочность профилей и карнизов, мощная лепка орнамента, умение справиться с обломами: каждый листик, ионик, гусек или валик до того решительны в трактовке, настолько смелы по размерам…»
Здание 1820-х было перестроено архитектором Кекушевым в 1894-96 годах и следующие сорок лет выглядело так:
Зодчий опробовал тут схему, которая вызовет в Москве много подражаний: огромным окнам нижних этажей (конторы, магазины, выставочные залы) противостоят узкие окна верхнего (где располагалось жилье).
Три архитектора, одна актриса
Тут жил сам Кекушев, его маститый однокурсник Илларион Иванов-Шиц (1900 год), а еще — отец сталинского ампира Иван Жолтовский. Если на улице Мясницкая стоит «дом трех композиторов», то здание на Рождественке я бы назвал «домом трех архитекторов».
В самом начале XX века тут жила мхатовская звезда Мария Андреева — пламенная большевичка, любовница Саввы Морозова и Максима Горького. В девятикомнатной квартире проходили конспиративные встречи с партийными деятелями. Тут, например, Андреева вручила Глебу Кржижановскому 10 тысяч рублей — на революцию.
В советский период Мария Федоровна распродавала эрмитажные шедевры в Берлине, а потом руководила Домом ученых и ушла из жизни в один год со Сталиным, никак не пострадав от сталинских репрессий. Конечно, адреса были уже другие.
Музей Москвы
В нижних этажах, за широкими окнами, кипела культурная жизнь. В 1909 году тут проходила выставка художников-символистов, которую организовывал журнал «Золотое руно». Работало Русское общество любителей фотографии при активном участии «отца русской авиации» Николая Жуковского, химика Николая Зелинского, физика Николая Умова. А также Московское отделение Русского технического общества, при котором открылся Музей содействия труду.
Рядом с фотографами вырос магазин фотопринадлежностей «Ф. Иохим и К», кинематограф «Экспресс», ресторан «Ялта», бар «Товарищества Трехгорного пивного завода», букинистическая лавка Ивана Фадеева.
В 1924-25 годах на третьем этаже расположились фонды Московского коммунального музея, возглавляемого москвоведами Петром Сытиным и Петром Миллером. Сам же музей тогда находился в Леонтьевском переулке (№ 15). Теперь это огромный Музей Москвы, который занимает Провиантские склады на Зубовском бульваре.
Чуть не поймали Ленина
В доме грузинского царевича и Ленин побывал. Правда, в течение одной минуты. Весной 1906 года в Музее содействия труду назначили собрание (естественно, нелегальное!) московского актива РСДРП во главе с Владимиром Ильичом, который тоже находился в городе на нелегальном положении.
Некий осведомитель доложил в полицию, и вот силы правопорядка подготовили засаду. Лидер большевиков уже взбирался вверх по лестнице, еще чуть-чуть бы — и…
В самый последний момент Ленина предупредили, и он убежал. В Москву вернется в марте 1918 главой советского правительства.
Не снесено, но уничтожено
Бросим прощальный взгляд на дом, который строил Кекушев:
Несколько лет спустя главный архитектор Москвы Сергей Чернышев ликвидировал все буржуазные излишества. Посмотрите, какая получилась гладь да благодать!
Нет, кекушевский дом не был снесен. Просто надстроили три верхних этажа, а то, что было ниже, перелицевали в соответствии с советскими представлениями о прекрасном.
Нет, сам по себе дом был бы неплох, если б мы знали только одну, современную картину. Но
«…во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».
Грустно глядеть, как грубое, нехитрое, простое вытесняет из мира прекрасную сложность.
Чаще всего за сохранившимся фасадом — только современный интерьер. А в нашем случае — наоборот! Кекушевская роскошь прячется внутри.
В советскую эпоху здесь было Министерство морского флота. В витринах белели огромные модели кораблей.
11 февраля 1998 года здание превратилось в факел, осветивший центр Москвы. Боялись, что пламя перекинется на смежные дома, так что на крыше гостиницы «Савой» дежурили пожарные. Верхние этажи выгорели, после чего понадобилась еще одна реконструкция. Однако внизу сохранились кекушевские интерьеры.
Теперь здесь Минтранс России.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.