Варсонофьевский пер., 4с1, 1900, арх. Н. П. Матвеев-Калинин, 1908, арх. В. Е. Дубовской
Кр-р-расота!
Ильф и Петров задали трудноразрешимую задачку.
Два стула увезла на извозчике, как сказал другой юный следопыт, «шикарная чмара». Мальчишка, как видно, большими способностями не отличался. Переулок, в который привезли стулья, — Варсонофьевский, — он знал, помнил даже, что номер квартиры семнадцатый, но номер дома никак не мог вспомнить.
Переулок невелик, и все-таки жилых домов с семнадцатой квартирой в 1920-х было несколько: № 4, 6, 7, 8. Какой из этих номеров забыл мальчишка-беспризорник, засланный Остапом?
Там, где пасует логика, спасает ассоциативное мышление. Ответ, мне кажется, написан на фасаде:
В эркере с этой красоткой могла нежиться в мехах из «мексиканского тушкана» Эллочка-людоедка… Стулья, которые искал великий комбинатор, она купила в Петровском пассаже.
В реальности в доме 4с1 обитали красавицы-балерины и много других интересных людей.
«Феттер и Гинкель» строят дом
Когда-то, в середине XVIII века, здесь жил молодой Карл Бланк. Он был домашним архитектором Ивана Воронцова, перестраивал его дворец на Рождественке, а рядом, по заказу графа, возвел церковь Николая Чудотворца в Звонарях… сам зодчий жил в ста метрах от этих построек, в собственной деревянной усадебке.
Позднее, в XIX столетии, на ее месте были каменные двухэтажные дома. Нынешнее здание, сочетающее в себе элементы модерна и неоклассики (архитектор Николай Матвеев-Калинин), возвела фирма «Феттер и Гинкель» в 1900 году. Строили для себя любимых: в «барских» квартирах поселились оба учредителя — Николай Феттер и Егор Гинкель. Уже в 1908 году два компаньона создали междугородние телефонные линии между Москвой и Нижним Новгородом, между Харьковом и Екатеринославом…
Тогда же (1908) доходный дом надстроил Валентин Дубовской. Получилось пять этажей плюс шестой — мансарда. Здание возвели по-петербургски: на клочке земли, с узеньким двором-колодцем в форме подковы. В отличие от большинства других «колодцев» этих мест, двор не закрыт, можно войти и посмотреть… Там даже есть кое-какой декор.
Балет
В числе первых квартирантов (1901-1905 годы) была звезда Большого театра балерина Екатерина Гельцер вместе с мужем и сценическим партнером Василием Тихомировым.
К 1920-м многие звезды эмигрировали, и Екатерина Васильевна стала царствовать в Большом театре одна… народная артистка была уже немолода и нелегка, так что ее, без риска сорвать спину, мог поднять только Игорь Моисеев.
Артузов и операция «Трест»
С первых лет революции на переулок легла тень Лубянки. В 1921 году часть здания занял какой-то из отделов ВЧК, при нем работали 42 заключенных из Семеновского концлагеря. А потом это учреждение… отступило — дом остался обитаемым. Сотрудникам ОГПУ ведь надо тоже где-то жить!
В 1920-х здесь поселилось два крупных чекиста: Артур Артузов и Станислав Реденс.
Артузов (настоящия фамилия Фраучи) был сыном мирного швейцарца-сыровара, в 1917 году вступил в компартию и заварил такую кашу, что в сети красной контрразведки угодили и суперагент Сидней Рейли (прототип Джеймса Бонда), и знаменитый эсер-террорист Борис Савинков. Оба погибли в Москве в 1925 году: «Джеймс Бонд» получил девять граммов, эсер — «выпал из окна» Лубянской тюрьмы.
Оба они пали жертвой Артузовских спецопераций «Трест» и «Синдикат-2». На территории СССР чекисты сфабриковали «контрреволюционные организации», ловя на эту удочку эмигрантов. Белые верили вербовщикам, пытались нелегально пересечь советскую границу, чтоб начать подпольную работу… и их моментально арестовывали.
Но не всегда! Иным давали «погулять».
Правый политик Василий Шульгин «тайно» проник в СССР, благополучно возвратился, написал книжку о стране советов… а потом с удивлением узнал, что все эти недели пребывал под колпаком спецслужб, что все «друзья», которых он встречал, были чекистами и вешали лапшу на уши Василию Витальевичу.
В 1930-х Артур Артузов жил уже в «доме Ягоды» в Милютинском и возглавлял — не без блеска, надо отдать ему должное! — всю советскую разведку, пока в 1937 году, вместе с советской разведкой, не получил пулю в голову.
Сталинский свояк
Еще один чекист Станислав Реденс был свояком вождя (оба женились на родных сестрах Аллилуевых) и в 1937 году возглавил массовый террор в Москве. Впрочем, ни гакатомбы жертв, ни узы Гименея не спасли организатора расстрелов от расстрела. В сталинском отношении к своим же палачам присутствует какая-то парадоксальная справедливость.
По указанию Хрущева, Реденса реабилитировали, а в 1980-х прокуратура признала: реабилитация организатора террора была незаконной.
В конце 20-х в том же доме квартировал еще один видный чекист Михаил Шрейдер, который ухитрился пережить свою эпоху и написал ценные воспоминания. Мемуарист занимал квартиру 15 — совсем недалеко от Эллочки…
Время «Двенадцати стульев»
Дом не был полностью чекистским. Адресная книга 1926 года показывает здесь советских служащих, балерину, пятерых докторов и даже нэпмана («владелец мастерской»).
Здесь проживал тогда и «член Моссовета» Михаил Пышкало с супругой Антониной Скрябиной — то были видные учителя и основатели учительской династии, которая продолжается до наших дней. Член Моссовета был не простым педагогом, а чекистом-педагогом и возглавил «опытную школу ОГПУ». В 1941 году он ушел в народное ополчение и погиб под Ельней, а вдова проживет здесь до 1970-х.
Управдом, враг человека
Одни шли в ополчение, другие грабили пустые квартиры. В доме 4 в мародера обратился управдом. Мария Гликлина «без суеты и спешки» обворовала половину дома, одних патефонов у нее нашли десять штук. Трибунал приговорил домуправа к расстрелу. Верховный трибунал пожалел женщину и заменил расстрел на восемь лет лишения свободы.
Тарковские: отец и сын
Крупный советский поэт Арсений Тарковский поселился на этой мансарде в 1951 году. В доме 1900 года лифта нет, поэтому ветеран должен был резво запрыгивать на костылях с первого этажа на шестой. Поэт пришел с войны на одной ноге, другую отрезали по кусочкам, в шесть приемов (газовая гангрена — ужасающая вещь).
Правда, Арсений Александрович не падал духом… и женился в третий раз. Супруга — маститая переводчица Татьяна Озерская — купив «Победу», стала одной из немногих московских автомобилисток. Зрелище было настолько диковинным, что детвора бегала и кричала:
— Баба за баранкой! Баба за баранкой!
По-видимому, папину мансарду посещал и сын Андрей: родители развелись в детстве, но с отцом юноша поддерживал тесную связь. В 50-х режиссер Тарковский обучался во ВГИКе, час славы еще не наступил.
Жив курилка!
Дом остается вплоть до наших дней не только обитаемым, но даже не «элитным», тут остались прежние жильцы. В 90-х здание пробовали отселить, но старожилы отказались от «заманчивого» предложения уехать в Южное Бутово и проявили большое упорство. Потому судьба этого здания отличается от судьбы соседа.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.