Кузнецкий Мост, 19с1 и с2, XVIII в., 1817, 1886-87, арх. В. А. Коссов, 1896-98, арх. Р. И. Клейн. Доходный дом с магазинами князя А. Г. Гагарина.
Гигантское окно, Гермесов жезл
Это еще один торговый дом, в котором некогда бывала вся Москва — от Чехова до Ленина. Желтый фасад легко узнать по двухэтажному окну, через которое мог бы пройти Гаргантюа или проехать колесница.
Над этой «триумфальной аркой» нависает корабельный нос — ростра. Мачтой и парусами кораблю служит крылатый жезл Гермеса кадуцей, обвитый двумя змеями. Жезл превращается еще и в якорь. Три символа «в одном флаконе»: кадуцей — это коммерция, преуспевание, якорь — надежность и опора, а корабль — спасение. По сторонам от корабля — такие же объемные охранники-грифоны.
Всю эту композицию на грани китча сотворил никто иной, как архитектор Клейн — строитель Пушкинского музея… многолик был Роман Иванович!
Он создал ныне существующий фасад в 1896-98 годах.
Однако не при Клейне положили первые кирпичи. Старая часть дома уходит вглубь веков и вглубь квартала.
В усадьбе Вельяминова-Зернова
Уже в середине XVIII века во дворе стояло двухэтажное каменное здание. Впрочем, оно может оказаться и старше (как соседнее Тверское подворье). Эти палаты — обстроенные и надстроенные, потерявшие первоначальные фасады — сохраняются в дворовой части нынешнего дома № 19с1. Особняк делил усадьбу надвое.
Пройдем сквозь арку внутрь владения! Сначала мы увидим парадный двор — вернее его крошечную часть, которую в 1890-х не застроили. Впереди — переделанные палаты.
Пройдя сквозь следующую арку, увидим остатки старинного сада позади особняка. За четырьмя деревьями стоит дом № 19с2 — хозяйственный корпус, существовавший уже в первой половине XIX века. В 1886-87 годах здание надстроили и превратили в еще один доходный дом.
В 1742 году усадьбой с палатами владел Вельяминов-Зернов — потомок известной с XIV века боярской семьи, одного корня с царями Годуновыми.
В 1817 году хозяйкой здесь была полковница Толбухина. Она прибавила к старому дому пару двухэтажных флигелей по красной линии Кузнецкого Моста. По крайней мере с 1830-х там работали магазины.
Друг Лермонтова князь Гагарин
В начале 1840-х владение приобретает аристократ-художник Григорий Гагарин. Григорий Григорьевич учился у Брюллова и написал о нем мемуары. Князь был знакомым Пушкина и рисовал к его поэмам иллюстрации, которые пришлись по душе Александру Сергеевичу.
Четыре других акварели созданы совместно с Лермонтовым — оба офицера вместе воевали на Кавказе и, как предполагают, были товарищами по палатке.
Подпись рукой Гагарина:
«Рисунок Лермонтова, я раскрашивал акварелью во время моего выздоровления в Кисловодске»
А вот «Александровская колонна в лесах» — собственный рисунок Гагарина. Один из сохранившихся 4 тысяч: князь изображал все, что видел.
Когда Гагарин вышел в генералы, он стал вице-президентом Академии художеств, то есть ее фактическим руководителем (президентом была великая княгиня Мария Николаевна) и провел важные реформы.
Любовь наследника престола
Софья Андреевна — жена Григория Григорьевича — гуляла по Тифлису пешком под руку с супругом, оставляла визитные карточки без герба, носила недлинные волосы и даже играла на сцене выстроенного по проекту Гагарина Тифлисского театра. Княгиня! В начале 1850-х!
Когда Софья Андреевна еще служила фрейлиной, к ней, как рассказывали, пылал страстью будущий Александр II.
В Москве супруги бывали редко, и дом на Кузнецком Мосту интересовал их как источник доходов.
«Магазин русских изделий»
Кузнецкий Мост с модной торговлей был уголком Франции в Москве. Именно здесь, как будто в пику иноземцам, открыли в главном доме универсальный «Магазин русских изделий».
«В нем, как тогда писали, продавались “все предметы для домашнего обихода и исключительно русского производства”: мануфактура, фарфор, фаянс, хрусталь».
Автором идеи был фабрикант, будущий городской голова Ефим Гучков из знаменитой предпринимательской династии. Проект выдержал проверку временем: русский магазин работал и в 1870-х. От той поры остался рекламный рисунок с видом на усадьбу.
Старинные палаты, перестроенные в стиле ампир то ли в 1817 году, то ли уже в 40-х, украшал портик из шести колонн. По красной линии Кузнецкого Моста прошла чугунная ограда с воротами. В середине XIX века флигели и главный дом связали стеклянные галереи (на рисунке не видны). Объединенное торговое пространство стали неофициально называть «Пассажем Гагарина».
На фотографию тех лет попали только флигели.
Кроме фарфоров и фаянсов пассаж славился книжными лавками и библиотеками (под одной крышей, как в ту пору было принято). Торговцы пользовались оригинальными, как мы сказали бы сегодня, «маркетинговыми ходами»: например, продавали вместе книги с «черными» названиями:
««Черная женщина», «Черная маска», «Черный кощей», «Черный гроб», «Черный паук», «Черный человек», «Черный рыцарь», «Черный год», «Черный ящик»».
Стары, стары клише и штампы… Это еще 1830-е или 40-е.
Гагарин Младший: у истоков Политеха
Художник-князь скончался в 1893 году. Дом унаследовал сын — князь-инженер. Андрей Гагарин был крупным ученым и либеральным деятелем. Машины, которые изобрел Андрей Григорьевич, работали на многих заводах империи — первые образцы Гагарин создавал собственноручно. Он был строителем и первым ректором Петербургского политехнического института, однако потерял свой пост в 1907 году, когда полиция нашла в институте мастерскую по производству самодельных бомб. На эти революционные «шалости» князь смотрел снисходительно.
Смотрели снисходительно на князя и революционеры. После 1917 года Ленин разрешил ему жить в собственной усадьбе.
Хуже к Гагарину относился народ. Крестьян, не склонных уважать частную собственность, князь не пускал в свои леса. Поэтому еще до революции мужички сломали ему ногу.
Один сын князя был приговорен к расстрелу в 1918 году, однако смог бежать на Запад. Двое оставшихся в России были в 1930-х расстреляны.
Как появился современный дом?
В 1886-87 годах палаты и хозяйственные здания надстроили и перестроили (по проекту архитектора Виктора Коссова). Будучи инженером, сын тогдашнего домохозяина Андрей Гагарин руководил всеми работами на месте. Место пары старых флигелей заняли трехэтажные корпуса. Вот как они выглядят на фотографии 1886-92 годов:
Эти постройки станут двумя крыльями сегодняшнего здания. Их декор с огромными витринами не был придуман Клейном, а остался от Коссова. Сравним с современной фотографией:
Становится понятным, кто вдохновил Романа Клейна на создание центральной витрины. Клейновское окно в свою очередь вызовет волну подражаний: например Шехтелевский дом Аршинова.
Клейн в 1896-98 годах застроил главный двор, соединив и флигель, и палаты в одно целое, надстроил все четвертым этажом, создал центральную часть фасада с кораблем и кадуцеем.
Кому принадлежал этот коммерческий корабль?
Шотландцу Эндрю Мюру.
Мюр, Мерилиз и Антон Павлович
Именно здесь, в пассаже Гагарина, еще в 1870-х Арчибальд Мерилиз и Генри Мюр начинали торговлю в Москве. В 1886 на Петровке воздвигли будущий ЦУМ, однако на Кузнецком Мосту оставались отделы с посудой, галантереей и канцелярией. В какой-то момент этот «Мюр и Мерилиз» стал главным арендатором дома Гагарина. Именно Мюр, а не Гагарин, был инициатором последней перестройки. И архитектора взял «своего» (здание на Петровке тоже создал Клейн).
Часто бывал здесь Чехов. Даже щенков-дворняжек в Мелихове он назвал в честь магазина — одного Мюром, а другого Мерилизом. Иные чеховские шуточки не столь невинны. Вот как Антон Павлович писал о дамах-драматургах:
«Бабы с пьесами размножаются не по дням, а по часам, и, я думаю, только одно есть средство для борьбы с этим бедствием: зазвать всех баб в магазин Мюр и Мерилиз и магазин сжечь».
Это он в письме. Действительно, магазин на Петровке сгорел, и Клейн там выстроил новое здание.
Что же касается Гагаринского дома, рядом с Мюром уживалось много других магазинов: моды, обои, оптика… и ателье фотографов. Один из фотомастеров смекнул, как обратить себе на пользу рельеф местности — идущим в гору, от Рождественки, его реклама бросалась в глаза.
Ленин Мебиуса
Эта фамилия, по каким-то причинам, мелькает в каждой книге фандоринского цикла. Однако только в двух встречается реальный Мебиус — владелец фотоателье. На самом деле это псевдоним: фотограф был Адольфом Рихтером. Заведение работало на третьем этаже, в бывшем левом флигеле.
В 1900 году по лестнице поднялся молодой, но уже лысый человек. То был вернувшийся из ссылки Ленин. Отснятые у Мебиуса фотокарточки он отошлет двоим товарищам по ссылке, еще живущим в Шушенском: Энгбергу и Проминскому.
После революции
Списки расстрелянных в конце 30-х — это для краеведа большая удача. Сразу становится понятно, какой люд жил в доме. В доме № 19 к высшей мере приговорили шестерых — номенклатуру и чекистов. В списке погибших значится зампредседателя Верховного суда РСФСР, а в прошлом — заместитель Феликса Эдмундовича, товарищ Манцев.
Это еще один из адресов Владимира Яхонтова (см. Варсонофьевский, 8) — актера, создавшего жанр «театр одного актера».
На нижних этажах располагались редакции трех журналов: «Всемирный следопыт», «30 дней» и «Вокруг света», известное книгоиздательство «Земля и фабрика», а также кооперативный магазин работников ОГПУ.
Талон для новобрачных
После войны внизу открылся Гастроном № 41 с торговым залом в виде буквы «П» и двумя входами — в пространстве между уместился целый подъезд с лестничной площадкой. В позднесоветскую эпоху новобрачным выдавали «синенькую карточку с золотым шрифтом», которую можно было отоварить в гастрономе на Кузнецком. Люди вспоминают:
«На нее нам удалось купить двухспальное одеяло (4 часа в очереди), ботинки и галстук».
Встречались и специалисты по фиктивным бракам, шедшие на это ради синей карточки. Проблему стали обсуждать в печати и придумали лимит. Теперь талон для новобрачных выдавался в одни руки не чаще одного раза в год.
Памятник развитого социализма сохранился в глубине двора, на стенке трехэтажного строения 2. На каменной плите золотыми буквами написано, что коллективу треста «Центродорстрой» в 50-ю годовщину революции отдали на вечное хранение «знамя ЦК КПСС». Спустя полвека позолота полустерлась, а про памятную доску позабыли даже краеведы.
Грифон с пустыми лапами
Сегодня ситуация такая: старых интерьеров больше нет, а Клейновский фасад выглядит неплохо. Конечно, большинство фасадов дошли до нас не совсем в том виде, который им придали дореволюционные архитекторы. Это понимаешь по гигантскому окну, с которого начиналась статья.
Было:
Стало:
«Найдем десять отличий»!
Не обратили внимание, что только левый грифон держит жезл, а правый — с пустыми руками? Грифонов жезл отвалился в брежневскую эпоху: на фотографии 70-х он еще есть, на фотографии 80-х — его уже нет.
Внутри дома — офисы и традиционные для Кузнецкого моста магазины одежды и тканей.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.