Малая Лубянка, 12с4, 1890.
Трехэтажный приходской дом, который стоит справа от католической церкви святого Людовика, достроили в 1890 году — так пишет живший здесь музыкант Гедике.
Осенью 1889 года органист храма святого Людовика Федор Гедике умирал. Врачи диагностировали «воспаление слепой кишки», то есть, по-современному, аппендицит. Первую в России аппендэктомию (удаление аппендикса) проведут только через год… оставалось лишь стонать и надеяться на чудо.
В храме тем временем умолк орган, ибо приход Сен-Луи остался без органиста. Позвали молодого композитора Георга Катуара, жившего на Петровском бульваре — он хорошо знал, католическую службу, но… увы, не знал органа! Вдруг старик-миллионер (отец Георга Катуара) подсказал священнику:
«Попробуйте предложить сыну Гедике, может быть, дело пойдет».
И вновь на службе зазвучал орган, и его звуки были безупречны. Клир и прихожане радовались, но удивлялись: за инструментом сидел гимназист-второклассник, мальчишка двенадцати лет…
Внезапно выздоровел отец! Ему дали пятикомнатную квартиру на верхнем этаже только что достроенного приходского дома (октябрь 1890). Семья здесь проживет еще 17 лет.
Тем временем в гимназии дела не клеились, особенно печально обстояло с древнегреческим. Вундеркинд понял: надо что-то совершить, собрал волю в кулак — и завалил экзамены! Так троечник вылетел из Лубянской гимназии, чтоб стать отличником в Консерватории.
Александр Федорович Гедике был органистом-композитором в четвертом поколении: отец и дед играли в Сен-Луи, а прадед — в петербургской церкви. Семья была из немцев, сохранивших католическую веру, но сильно обрусела: отец даже раздражался, когда приятели с ним заговаривали по-немецки.
Гедике-правнук с 1909 служил профессором консерватории и позже основал советскую органную школу.
Брат его, Павел Гедике, перешел в православие и стал звонарем-виртуозом. Когда Павел Федорович звонил в Сретенском монастыре, то на бульваре собирались толпы. Гения колокольного дела сравнивали с Сараджевым…
А когда уничтожили и монастырь, и колокольню, звонарь сошел с ума от горя. Теперь он жил на попечении у брата в консерваторской квартире.
А композитор Александр Гедике состарился и умер в звании народного артиста. Он проводил занятия с немецкой дисциплиной, даже будучи больным, и ни разу в жизни никуда не опоздал.
«Все знали: очень плохо с женой. Мы — к нему: «Александр Фёдорович, ну зачем Вы пришли? Позанимались бы сегодня без Вас!» Он махнул рукой: «Помирает, совсем помирает… Ну, давай…» Быть в классе вовремя, даже в эти минуты, для него было более чем естественно…»
Ни разу в жизни не сорвался на ученика, не накричал, и самой резкой фразой, которую слышали от Александра Федоровича, было «Смотри, я рассержусь», а самой любимой было — «Мягче, слабее». Единственный раз Гедике «рассердился» на товарища-профессора, который учил бульдога лазать по деревьям:
«Ну как же можно, это ведь не по-христиански, такое издевательство над живым существом!»
Все воробьи, жившие на Большой Никитской, знали Гедике в лицо, и он знал некоторых… старик кормил их всякий раз, когда появлялся на улице. Просто одетого профессора-бородача с авоськой принимали за колхозника, что его только забавляло.
Ребенок же, попавший в поле зрения Александра Федоровича, не уходил без конфеты. Самые популярные произведения Гедике написаны для детей.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.