Большой Кисельный пер., 11с2, 1-я пол. XVIII века (почти разрушены)
В фасадном доме Франка, заслонившем древние палаты, обучали чекистов-криптографов. Выпускник пишет про «уютный купеческий дворик»… надо ли объяснять, что простой смертный до сих пор не имел шансов побывать в нем? В криптодворе стоят криптопалаты первой половины XVIII века — объект культурного наследия регионального значения. Объект окутан еще более густым туманом, чем пресловутые палаты Хованских, которых 50 лет никто не видел (но о них хотя бы говорят!).
В начале XVIII столетия это был двор стольников Костюриных, потом он принадлежал не слишком примечательной ветви князей Голицыных. Немаленький каменный дом, построенный, по старому обычаю, во дворе, легко читается уже на планах середины века. Они созданы на материале 1730-х — 1750-х.
К 1826 году палаты перешли в руки Николая Голохвастова, который был двоюродным братом Герцена. Упоминания о двух кузенах-Голохвастовых встречаются в «Былом и думах».
Здесь в середине века, уже во владениях советницы Шульц, поселился и начал завоевание Москвы негоциант Максимилиан фон Вогау. На рубеже столетий мультимиллионеры Вогау жили во дворце на улице Воронцово Поле, которую местные остряки прозвали Вогау-Штрассе. Вместе с Кноппами это были богатейшие русские немцы.
В 1890-х в Кисельном квартировал молодой музыкант Федор Кенеман, который станет многолетним аккомпаниатором Шаляпина. На тот момент в домовладении появились и другие постройки, поэтому я не уверен, что Кенеман, как и молодой Вогау, жил именно в палатах.
К 1899 году двор перешел к ведущим стеклоделам страны Франкам, которые возвели фасадное здание на углу Большого и Малого Кисельных переулков. Участок после революции достался ВЧК и был в ее распоряжении больше ста лет. Справа от старых палат в 1950-х вырос сталинский дом № 13/15с1, принадлежащий той же всеобъемлющей организации. Так двор был полностью закрыт. С тех пор палаты Костюриных-Голицыных видели только из космоса или, возможно, с крыши школы (сретенской духовной семинарии).
Об архитектуре древнего особняка мне не было известно почти ничего, ибо режимный объект до последнего времени окутывала тайна. Ясно одно: здание серьезно перестраивали. Старинные палаты — это лишь первый этаж с полуподвалом, а остальное появилось позже. В документах БТИ постройка показана двухэтажной, в заявлении же Архнадзора сказано следующее:
«В 1797 году, когда усадьба принадлежала одной из линий рода князей Голицыных, дом был расширен и надстроен, а в 1920-е годы получил еще один этаж».
Потом участок перешел от ФСБ к инвестору, и по заказу «Трансстройинвеста» во владении началась реконструкция. Судьба палат начала внушать опасения. И все же можно было утешать себя надеждой: статус «памятник архитектуры» — вроде бы, хорошая защита?
Дьявол, как всегда, кроется в деталях! Когда дом объявили памятником, то предмет охраны утвердили как «одноэтажное с полуподвалом здание», в той части дома, которая восходит к началу XVIII века.
Осенью 2023 года «Трансстройинвест» уничтожил фасадный дом Франка, и из соседних зданий открылся вид на наши «тайные» палаты — или на то, что осталось от них!
Осталась только часть стен на высоту первого этажа. Все остальное — уничтожено. Палаты, окруженные завалами битого кирпича, насквозь просматриваются. Однако подступиться к ним нельзя: хотя госбезопасность продала дом частному инвестору, «охрана называет территорию режимной».
Дом уничтожен почти весь, и неясно, что с ним будет дальше.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.