Рахмановский пер., 4с1, 1994, на месте исторического здания
Дом в переулке
Сейчас здесь восьмиэтажный бизнес-центр ООО «Морской дом». До «пятилетки пышных похорон» на этом месте стоял длинный двухэтажный домик — тоже некрасивый, зато с историей. От разрушения его не спасла даже мемориальная доска, гласившая, что тут жил знаменитый критик.
Имя Белинского традиционно ставят рядом с именем Гоголя (в которого неистовый Виссарион метал громы и молнии), и очень странно, что такой памятник снесли в 1984 году… или чиновники впали в маразм?
Пообещали выстроить «точно такой же», однако место новодела заняла автостоянка, а в 1994 году — бизнес-центр.
Снесенный дом, возможно, и с архитектурной точки зрения был не так прост, каким казался. Вроде, и смотреть не на что, кроме как на табличку с именем? Однако само здание сильно выступало за красную линию переулка. Обычно это говорит о глубокой древности (XVIII век?). Никто уже не скажет, что скрывала уничтоженная кладка.
В старину Рахмановский переулок назывался и Глухим, потому что упирался в дикий берег речки Неглинная, и Грязным (по той же причине). Всю правую сторону недлинного проезда занимала известная с середины XVIII века усадьба, принадлежавшая сначала Огаревым, потом князьям Гагариным, а после 1812 года — князьям Лобановым-Ростовским. Господский особняк был на углу с Петровкой — на месте советского кооператива «Жир-Кость», где рос актер Андрей Миронов. А переулочный корпус, связанный с Белинским, играл роль дешевого доходного дома.
Белинский
В 1830-х здесь квартировали прачки, кузнецы и двое молодых чиновников Ивановых — родственники и однокашники Виссариона Григорьевича (вместе обучались в Пензенской гимназии). В сентябре 1832 года троечник был отчислен из Университета «за малоуспешностью и слабостью здоровья». Потеряв место в общежитии («старое» здание на Моховой), Белинский нашел приют у Ивановых. Он описывал эту квартиру так:
«Посмотрел бы ты, как живет Алексей Петрович в одной комнате с небольшой прихожей, служащею ему вместе и кухнею».
И еще:
«Вы не можете представить, чего мне стоило обременять собою Алексея Петровича, который и сам живет с нуждою пополам… Потом же теснота и многолюдство совершенно лишали меня средств заниматься…»
И все-таки Белинский здесь провел полтора года, до мая 1834. Дела у молодого журналиста пошли на лад, и вот он снял квартиру на Тверской (на месте дома № 8). Второй раз сердобольные чиновники приютили Виссариона Григорьевича летом 1835 года.
Третье пребывание литературного критика в Рахмановском переулке датируется 1837 годом (с января по сентябрь). На этот раз Белинский сам тут снял квартиру.
«Когда я переступил к нему за порог — то невольно остановился, увидев себя в какой-то обширной комнате, разделенной на каморки и углы…»
Вход со двора, потом — подъем по грязной лестнице. Внизу жили и трудились кузнецы, а наверху, рядом с квартирой Белинского — прачки. Приводя в ужас состоятельных гостей, запахи мокрого белья и мыла заползали в комнату к труженику пера. Журналист жил в такой нужде, что не держал прислуги.
В гости к Виссариону Григорьевичу приходил автор «Ледяного дома» Иван Лажечников и журналист Ксенофонт Полевой — они и описали то, что видели.
Адрес Белинского стал широко известен в середине XX века, благодаря изысканиям краеведа Бориса Земенкова. В 1956 году открыли мемориальную доску. Дом продолжал жить своей жизнью (в 70-х здесь была медкомиссия Свердловского райвоенкомата). А в 1984 все снесли.
«Сказки» Антоши Чехонте
В концу 1850-х домовладение князей Касаткиных-Ростовских переходит к доктору Александру Левенсону. Здесь он и поселился. Сын врача, тоже Александр, был издателем, арендовал афиши императорских театров, а в 1881 году открыл типографию. Началось дело скромно, с одного печатного станка, а пошло — бойко, вскоре появилось акционерное общество. При Николае II Левенсон стал поставщиком двора, а в 1900 году получил золотую медаль на Всемирной выставке в Париже. В том же году Шехтель возвел дошедший до нас типографский «замок» в Трехпрудном переулке.
Теперь вернемся на несколько лет назад, в Рахмановский! В 1884 году начинающий печатник Александр Левенсон принял заказ у начинающего очеркиста Антоши Чехонте. Тоненькая книжонка называлась «Сказки Мельпомены», под ее обложкой уместилось шесть околотеатральных рассказов. Отпечатали 1200 экземпляров — за авторский счет, разумеется. И все равно у Чехова-студента денег не было, так что великодушный Левенсон издал его книгу в кредит.
С заглавием вышла осечка. Приказчики из книжных магазинов знали, что такое сказки, но не знали, кто такая Мельпомена, и совали сборник в раздел «детская литература». Вспыхивали скандалы! Однако книжечку заметили, прочли, и она собрала хорошие рецензии, Антоша Чехонте заработал 500 рублей.
В то время Левенсонова типография находилась «в здании по переулку», то есть в том самом доме, где пятьюдесятью годами раньше жил Белинский.
Интересно, что бы написал он о рассказах Чехова?
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.