1924, скульптор М. Е. Кац
Ранее эта статья публиковалась на моем дзен-канале.
В парадном дворе Наркомата иностранных дел уже сто лет чернеет претендент на звание самого странного (или самого страшного?) монумента исторической Москвы.
1923 год. Советский дипломат Вацлав Воровский, приехавший на конференцию в Лозанне, застрелен белогвардейцем Морисом Конради. Офицер мстил за отца, забитого насмерть чекистами, и дядю, расстрелянного красными в числе других заложников. Швейцарские присяжные вынесли оправдательный вердикт после того, как 70 свидетелей рассказали на суде о красном терроре (надо, однако, отметить, что сам Вацлав Вацлавович никого не расстреливал).
После решения суда СССР разорвал дипломатические отношения с Швейцарией. Они восстановились лишь через 23 года.
А через год и один день после убийства (11 мая 1924 года) во дворе Наркоминдела появился «памятник радикулиту» – так окрестили бронзового дипломата москвичи.
Никто уже не помнит, отчего Воровского так скрючило. Одни предполагают: восковая модель статуи начала таять и оседать, а делать новую не было времени. Другие думают, что дипломат изображен в тот самый миг, когда его настигла белобандитская пуля. Или в момент ораторской запальчивости — говорит на трибуне, не помнит себя? Так утверждают третьи. Четвертые все списывают на импрессионистическую манеру М. И. Каца, который хотел показать Воровского «живым». В 1920-х было много странноватых статуй, которые, к счастью для города, в большинстве своем не дошли до нас. А может быть, это уникальный случай «скульптурного шаржа»?
Самое, на мой взгляд, правдоподобное: Воровский в жизни походил на памятник себе, ибо страдал радикулитом. По крайней мере так когда-то говорили люди, лично знавшие Вацлава Вацлавовича. Понятно, что теперь этих товарищей уже не спросишь…
Любопытна судьба автора загадки-памятника. Вопреки устоявшемуся мнению, Янкель-Мовша Евелевич Кац был востребованным профессионалом-скульптором и окончил в Петербурге Академию художеств. В награду за «дипломную» статую «Слепой Самсон с мальчиком-поводырем» Каца послали за казенный счет в Италию, чтоб совершенствоваться в мастерстве (март 1916 года, Первая мировая война…). Лишь в 1924 году скульптор вернулся в Россию, создал революционный памятник… и снова эмигрировал — навечно. Сорок лет ваял в разных европейских странах. В 1951 году Кац снова эмигрировал — в социалистическое государство. Но это был не СССР, а Болгария.
Бронзовый монумент стоит на восьмигранном белом пьедестале. «Каррарский мрамор» прислан был в подарок революционными рабочими Италии. И только в наши дни, когда постамент пришлось реставрировать, открылось: это просто известняк похожего оттенка.
На лицевой стороне пьедестала — бронзовый герб СССР и надпись:
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь! Полномочному представителю Р.С.Ф.С.Р. и У.ССР. в Италии товарищу Вацлаву Вацлавовичу Воровскому, убитому белогвардейцами на посту в г. Лозанне 10-го мая 1923 г.»
А на обратной стороне написано:
«Памятник сооружен сотрудниками НКИД, НКВТ и представительством СССР за границей»
Четыре других грани несут барельефы, которых издали можно и не заметить: это ученый (в скорбной думе сложил руки на груди), боец в буденовке, горняк с кайлом и усталый крестьянин с серпом.
Скульптура во дворе дала большевикам повод сломать церковь начала XVI века на перекрестке двух улиц. «Обосновали» это тем, что надо создать площадь, на которую перенесут статую Воровского.
Памятник древности разрушили, устроили на его месте автостоянку, а воз… то есть «памятник радикулиту» — и ныне там, то есть во дворе. Значит, ломали просто так: чтобы четырехвековой Введенский храм не мозолил глаза дипломатам.
© Дмитрий Линдер. Перепечатка текстов с linder.moscow без разрешения автора не допускается.